Спокойное течение жизни (Стж) (СИ) - Страница 16

К оглавлению

- И о чем же тебе... задавали вопросы?

- Их интересовало мое алиби в воскресенье. А так же причины перевода в Московский Университет.

- Алиби? А тебя в чем-то обвиняли?

- Никаких обвинений, кроме "да на тебя печенья не напасешься, проглот ты эдакий!" предъявлено не было.

Ивлев чуть заметно усмехнулся, а Казанцев нахмурился... с чувством юмора у него тоже полный... Ну - ожидаемо, ожидаемо.

- Причины, по которым Свароги тебя допра... э-э-э... испытывали любопытство, тебе раскрыли?

- Нет... Разрешите вопрос, господин Ивлев!

- Нет, - Покачал головой Ивлев, предугадав вопрос. - Государственная тайна.

- Понял.

- Когда закончился допрос?

- В два часа ночи.

- Переночевал в поместье?

- Нет.

- "Нет" и все?

- Нет, не все. Покинул поместье в два часа пять минут (часы на проходной), в два часа шесть минут пометил - простите за подробности - забор поместья... с внешней стороны... и отправился на платформу.

- То есть сел на электричку и...?

- Ну, Игна-а-ат Дмитриевич! Последняя подмосковная электричка идет через Кратово в ноль-ноль!

- Ах, да... забыл. То есть лег там на скамеечке и заснул, да?

- Там не скамеечки, а эти гадские пластиковые сидушки - лежать на них невозможно! Тем более - спать.

- Ага... То есть лег на голый бетон и сладко уснул?

- Не на бетон, а на плитку. Нет. Был задержан нарядом транспортной жандармерии за нарушение общественного порядка и препровожден в участок номер... Вот номер не помню...

- Ага... Хорошо. И плохо, что не помнишь. Ну, а офицер, проводивший задержание? Имя, Фамилия, Звание. Это-то хоть помнишь?

- А как же! Старший унтер-офицер Дерюгин был очень... убедителен, когда проводил беседу! Такого, попробуй, не запомни!

- Дерюгин... Паша, записал?

- Ага!

- Хорошо-о-о... А потом?

- Потом меня растолкали и посадили в электричку.

- Во сколько?

- Электричка - вторая - шла в пять десять. На первую - в четыре сорок пять - меня разбудить не успели.

- Оч-ч-чень интересно, Олег. Очень. Ну, что ж... Подписывай протокол. А, да, правильно - сначала прочти... А теперь возьми ручку и бумагу и письменно опиши свой день в воскресенье. То есть то же самое, что ты рассказывал у Сварогов. Потом подпишешь. Понятно?

- Так точно, господин Ивлев!

- Пиши!

Я постарался подробно, с указанием времени и свидетелей, написать сочинение "Как я провел это воскресенье". Разумеется, промежуток времени между двумя и тремя часами дня постарался описать не более подробно, чем все остальное.

Внимательно перечитав мой труд, Ивлев пошевелил усами над особо заковыристыми перлами, покивал, сказал несколько раз свое "ага-ага".

И засунул руку во внутренний карман пиджака.

- Олег Ильич, вам знаком этот предмет?

На столешницу лег маленький прозрачный пакетик. В пакетике находился крохотный сплавленный кольцеобразный кусочек металла, сквозь отверстие был продет кожаный шнурок... видимо, для ношения этого "украшения" на шее.

Дыхание вдруг перехватило, сердце бешено застучало, на лбу выступила испарина - откуда-то прорвались чужие эмоции и я потратил несколько секунд на то, чтобы успокоиться.

- Да... - Я прокашлялся и повторил. - Да. Мне знаком этот предмет.

Ивлев преобразился. Вместо сравнительно пожилого чуть флегматичного доброжелательного дядьки за столом теперь сидел опаснейший хищник. Я ощутил, как вокруг дрогнул воздух - и меня чуть прижало к стулу. А ведь это никакой не Кандидат... это Мастер!

Я с трудом удержался от нанесения удара... Да! Инстинкты требовали бить на опережения и - сразу - на поражение. Только в этом они усматривали путь к спасению!

- Что. Это. За. Предмет.

- Похороны матери. - Выдавил я. - Весной восьмого года. Мне передали коробку с прахом. И письмо. В письме... развеять прах по ветру в чистом поле... Я начал... А там выпало это... Это брошь. Видимо, персонал не увидел, когда готовил. К кремации.

- Оч-ч-чень хорошо...

- Вы подняли этот предмет и...? - Включился Казанцев.

- Нет! Не поднимал! Там на земле он и остался. Я тогда был сильно... немного не в себе - не захотел прикасаться к ЭТОМУ. Думал - не имею права! Я же думал, что она от меня тоже, как этот мудак... А оказалось - нет. И он ее тоже выгнал... За это! Мы же почти рядом жили... а я даже не знал. Думал, что она тоже...

Честно говоря, не ожидал от себя подобного эмоционального взрыва... Олег Дорин и Сай Нагава отошли в сторону и не вмешивались... просто не знали, что в этой ситуации можно сказать... Стояли где-то в стороне, уперев взгляд в пол и не знали, что сказать...

- Ты убил своего отца за то, как он поступил с матерью? - Мягко спросил Ивлев.

Во-о-от оно что! Ну, ни... себе! Кто-то пришил этого мудака! Этого огненного монстра?

Играть удивление, потрясение и... радость мне даже не пришлось:

- Нет! Не убивал! А его убили? - И - Олег Радович снова не играл - губы расползлись в мстительной злорадной ухмылке... - Уби-и-или...

- А кто его убил? - Вкрадчиво и - тут же - как удар хлыстом - Кто его убил?!

- Не знаю, - Все так же глупо улыбаясь. - Но я за этого благодетеля жертву принесу. Любому из богов!

- Спокойно, Олег Ильич! Спокойно! Паша, дай водички - вон графинчик... Выпейте. Пейте, я сказал! Вот так... вот так...

Через минуту я успокоился. Снова стал единым. Олег Дорин и Сай Нагава возвратились на место и стали думать вместе.